ПЕРВАЯ ЧЕЧЕНСКАЯ ГЛАЗАМИ КОМАНДИРА ТАНКОВОГО ВЗВОДА
Часть 1
Как все для меня начиналось
Начну сначала, опущу все подробности того, как попал в Чеченскую республику, напишу лишь, что был направлен в командировку из 239 гв. танкового полка 15-й гв. танковой дивизии (Чебаркуль), в которой занимал должность командира танкового взвода, соответственно, на аналогичную должность в танковый батальон 276-го мотострелкового полка. Это было в начале 1996 года. Выехали мы на Старый Новый год, по-моему, на поезде Челябинск–Минеральные Воды. Ну, понятное дело, бухали всю дорогу… Из Минвод электричкой до Моздока, в Моздоке просидели 3 дня (не было погоды), – тут я первый раз ощутил, что такое палатка без утеплителя и буржуйка. Наконец, то ли 18-го, то ли 19-го января транспортным вертолетом Ми-26 с группой бойцов, следовавшей, видимо, на пополнение 205 МСБр (точно не помню), перелетели в Ханкалу. Бойцов высадили в Северном. Наша группа офицеров и прапорщиков состояла человек из двадцати, включая замполита 239-го гв. танкового полка подполковника Козлова, следовавшего на аналогичную должность в 276-й МСП, но не все ехали в 276-й, часть – в 324-й МСП, тоже уральский.
В Ханкале сказали, что вертолета до утра не будет, и придется ночевать здесь, хорошо, что «направленец» (человек, который занимается пополнением, встречей офицеров, следовавших на замену, который прикомандирован к штабу группировки) оказался моим однокашником, точнее, вообще был у меня в училище ЗКВ. Олег Касков (впоследствии Герой России) приютил меня, провел как-то в штаб группировки, в комнату «направленцев». В училище (Челябинское ВТКУ) у нас с ним были неплохие отношения, часто отдыхали вместе на 3-4 курсах.
На утро вертолетом Ми-8 я прибыл в расположение 276-го МСП, он тогда дислоцировался в районе н.п. Автуры и Курчалой, примерно между ними. Распределили в 3-ю танковую роту на должность командира 1-го танкового взвода. Командиром ТР был капитан Валерий Чернов, который прибыл из Челябинского ВТКУ с должности командира курсантского взвода, я командовал 1 взводом, л-т Олег Касков (в командировке в Ханкале) – вторым. Лейтенант Влад [........], тоже выпускник нашего училища, но на год старше, командовал 3-м танковым взводом. К моменту моего прибытия Влад, Олег и комроты Валера Чернов пробыли в Чечне примерно 1-1,5 месяца и пока еще не воевали. Влад ходил авианаводчиком с колонной снабжения полка (позднее я его сменил в этой роли). Мы первые, кто приехал на 6 месяцев официально, раньше ротация была через 3 месяца, но, бывало, и 4, и 5 и даже больше торчали.
Я сменил Серегу Битюкова, он тоже был командиром взвода курсантов в ЧВТКУ, старший лейтенант. Помню, отдал мне разгрузку и дополнительные магазины к АК и спросил: «Ты танк с «крючка» заводить умеешь?». Я говорю: «умею» (мне на стажировке в Елани показали). «Значит, – говорит, – толковый». И дал мне еще ключ для взрывателя ОФС, а потом и личный гильзоизвлекатель для ПКТ. Он вообще грамотный парень, все мне показал, все объяснил, мы с ним на танке по всем блокпостам полка (в пределах расположения) прокатились, я довольно быстро сориентировался в полку. Кстати, на одном из магазинов его АК было написано: «Любимому Джохарке от Сереги Битюкова».
Матчасть
Танки в батальоне – Т-72Б1. Примерно половина из них были довольно старые машины еще с первого Грозного. В 1-й танковой роте многие без бортовых экранов, командир роты Олег (фамилию, к сожалению, не помню). Во 2-й ТР, где командиром был Самойленко Александр, – там старых и новых танков примерно пополам. З-я ТР была полностью укомплектована свежими машинами с базы хранения 1985 года выпуска. Примерно за месяц до моего появления их в полк пригнали, с ЗИПом проблем особых не было – в общем, повезло мне. Точное количество машин в батальоне не помню, что-то около 25. Полк был неполным, было 2 МСБ (БМП-1), ТБ (Т-72Б1), АДН (2C1), ЗДН (несколько «Шилок»), ну и роты.
Примерно через две недели началась операция, которая впоследствии, получила название «Новогрозненской». От нашей роты требовались в сводный отряд 276-го МСП 2 офицера – командир роты и командир взвода. Поехали Валерий Чернов и я, а также 4 танка, в том числе танк комроты, 2-го взвода (моего), и танк 3-го взвода с каковым минным тралом. Я был назначен в ГПЗ (головная походная застава), впереди шел танк с тралом (он же дозорный), потом еще 2 танка и БМП, затем – основные силы рейдового отряда (точный состав не помню, около 20 БМП и 10 танков, ИМР-2, БТС, топливозаправщики на базе КРАЗа, машины с боеприпасами).
Двигались днем, на ночь занимали круговую оборону, выставляли охранение. Примерный маршрут: Курчалой – Маиртуп – Бачиюрт. При подходе к н.п. Маиртуп подорвалась на фугасе БМП 166-й МСБр. Их колона двигалась навстречу нашей колонне, я не доехал до места подрыва около 200 метров. Увидел шапку взрыва и приказал остановиться дозорному танку, потом увидел на окраине «зеленки» бронетехнику, доложил и дал зеленую ракету, что означало «свои войска», получив в ответ такую же, продолжил движение. Увидел подорванную машину, она лежала на своей оторванной башне, в днище дыра около 3 кв.м почти от борта до борта. Вокруг лежали бойцы, им оказывали помощь. Сильно ребят поломало, у одного были выбиты глаза (уже наложили повязку) и к ноге в качестве шины примотан автомат, его сильно трясло, место вокруг представляло из себя смесь грязи, масла, крови, патронов и какого-то мусора.
Эта картина четко отпечаталась в мозгу, ведь это были первые увиденные мной боевые потери, наверное, с этого момента я понял, война – это жесть…
Первый бой
Первый огневой контакт произошел у н.п. Бачиюрт, немного выше села. Мы закрепились в МТС или какой-то ферме, вырыли окопы. Спасибо саперам – помогли: за весь рейд ни разу не откидывал лопату. С нами были ИМР (инженерная машина) и БТС, окопы для танков и БМП копали они, впрочем, частично окопы там были, видимо, с предыдущих боев. Их проверили саперы на предмет наличия мин.
В общем, только встали, еще продолжались инженерные работы, как в метрах 100-150 от опорного пункта разорвался дымовой снаряд или 120-мм минометная мина. Помню, что комбат спросил арткорректировщика, он ли вызывал огонь, тот сказал, что нет. Последовала команда «к бою!», и все заняли свои места. Как оказалось, вовремя – тут же последовали два разрыва в расположении сводного отряда. Потерь не было, и все дружно куда-то постреляли, мой танк в том числе. Не знаю… Цели я не видел, не помню, кто давал целеуказание, но сказали, что видели вспышки за холмом. Определился, где, и долбанул 2 раза ОФСом в крону дерева с расстояния примерно 1200 метров. Оба снаряда разорвались в кронах деревьев, выбрал самые густые… короче, по нам больше не стреляли. На следующий день пришел мулла и кто-то из администрации Бачиюрта – просили не стрелять по деревне и еще что-то. Насколько я понял, договориться не удалось, поскольку на дорогу Бачиюрт– Новогрозненское, которое находилось в 300 метрах (может чуть больше) от опорного пункта (мой танк и танк моего взвода стояли фронтом к дороге), вышла толпа преимущественно женщин и скандировала что-то типа «вывода войск».
Не знаю, есть смысл описывать все эти психологические мероприятия, просто, на мой взгляд, они нас задержали, а, может быть, просто не было приказа. Хотя дорога простреливалась и ночью, естественно, по толпе никто не стрелял. Вечером они исчезали, днем мы выставляли блок-пост на дороге. Честно говоря, я не помню, когда нас второй раз обстреляли – до или после прихода муллы, но это произошло, по-моему, на следующий день. Группа офицеров – я, Валера Чернов, комбат МСБ, еще кто-то – стояла за бруствером (по периметру, оборона круговая), внезапно я понял, что мы под огнем.
Мы были обстреляны группой боевиков численностью примерно 15-20 человек. Огонь из стрелкового оружия они открыли со стороны дороги немного левее от простреливаемого участка, с небольшой высоты, которая господствовала над опорным пунктом. Мы среагировали довольно быстро, помню, что я побежал к своему танку. Пока бежал, думал, включена ли «масса», и какое место занять. Снаряда в стволе не было, и открыть огонь из пушки оперативно я бы не смог, поэтому решил занять свое штатное место, нырнул в люк, расстопорил ЗПУ, развернул. Пулемет был взведен. Прицелился (видел вспышки выстрелов) и нажал на спуск. Выстрелов не последовало. Взвел еще раз, опять тишина. Мне тогда казалось, что я все делаю непростительно медленно… Схватил автомат, который лежал на броне, и открыл огонь, выпустил «спарку». Попробовал еще раз разобраться с «Утесом», помню, вставил один патрон, и он выстрелил одиночным, затем вставил ленту, и он заработал. До сих пор не знаю, что было с НСВТ… Потом неоднократно проверял, он больше не отказывал, может его не надо взводить заранее?
Короче, пока я ковырялся, подоспели наводчик и механик-водитель (они занимались обустройством землянки), запустили танк, открыли огонь из пушки и спаренного пулемета. На мой взгляд, как только танки открыли огонь, боевики сразу отошли, и я не уверен, достали мы кого-нибудь или нет. Стреляли мы снизу вверх по гребню сопки, правда, сразу за сопкой (на обратном скате) находилась «зеленка», и ее верх просматривался. Я посоветовал наводчику бить по зеленке, несколько снарядов он положил вполне удачно (Саня Эбель). В общем, потом ходила разведка (разведвзвод МСБ), сказали, что уходило человек 15-20, и кого-то или что-то тащили, насколько я понял, определили по следам.
Второй танк моего взвода открыл огонь одновременно с моим, он находился правее. Основной ошибкой было то, что не назначили дежурных огневых средств, все занялись обустройством… Потерь с нашей стороны не было, бой длился примерно 20 минут, время не засекал, а по внутренним часам в такой обстановке не сориентируешься.
Двигаемся дальше
Примерно дня через 3 мы получили приказ двигаться дальше в направлении н.п. Алерой и Центорой (правда, позже я узнал, что Центорой вовсе не так называется, другое название я не помню, поэтому буду называть Центорой). Эти два населенных пункта составляли между собой практически единое целое. Мы пересекли дорогу Бачиюрт–Новогрозненское, оставив блок-пост на ферме, так что Бачиюрт находился на правом фланге, а Новогрозненское где-то слева (прямой видимости не было). Был сильный туман, в эфире появились первые сведения о противнике, кто-то доложил, что несколько человек перебежало дорогу, по которой мы двигались. Так начался поистине самый долгий день в моей жизни…
Я действовал в ГПЗ, и, должно быть, туман и отсутствие у меня опыта (6-7 месяцев после училища и меньше месяца в районе боевых действий) сыграли свою роль. Я ошибся и встал на высоту, с которой просматривался Центорой, но не видно было Алероя. Меня вызвал комбат МСБ, кстати, они сами не сразу поняли, что ошиблись.
Короче, выяснили, что не туда встали, надо было двигаться на соседнюю высоту, примерно в 1300 метрах. Для этого надо было спуститься в лощину между высотами, а место, на которое мы встали, до этого занимало какое то подразделение ВВ, я так понял, еще летом 1995 года. Окопы для бронетехники были, БТС выкопал еще несколько, пехота тоже начала закапываться. Я шел от КШМки к танку и пялился в карту, в этот момент по нам был открыт огонь, как мне тогда показалось, со всех сторон. До танка было примерно 50 метров, и я рванул… Помню, что бежал практически на четвереньках, помню фонтанчики от пуль перед лицом, а как оказался в танке – не помню. Сразу понять, откуда ведется огонь, я в тумане не смог, видимо, место было пристреляно. Приказал наводчику стрелять по соседней высоте (как раз по той, которую мы по замыслу должны были занять). Почти сразу доложил командир другого танка: «вижу духа». Говорю: «Мочи! Не докладывай!» Он был на другой стороне круговой обороны, давать целеуказание я ему не мог, да там и ротный был.
Их танки были расположены примерно в 70 метрах друг от друга и повернуты ко мне кормой, а выше по склону стоял танк 1-й роты почти параллельно моему танку, только немного выдвинут вперед. Ниже стоял танк с тралом перпендикулярно к моему танку и еще 9 БМП-1, КШМ, БТС, и пара МТ-ЛБ минометчиков и медиков, 131 человек л/с вместе с экипажами: все это по периметру.
Огонь по нам велся из стрелкового оружия, гранатометов, минометов. Пусков ПТУР в первый день не видел, видимо, не пускали из-за плохой видимости. Почти сразу появились «трехсотые» (услышал по связи), потом услышал, что горит БМП. Сразу за кормой моего танка стояла БМП, в 10-15 метрах, окоп ей выкопать не успели. Развернул командирскую башенку и увидел, что БМП горит, из задних дверей поднимаются языки пламени. Мой мехвод (Сергей Буза) говорит мне: «командир, может закроем от огня «беху»?» Говорю: «Давай, только не понятно как прикрыть от огня противника – огонь-то велся с трех сторон». В общем, прикрыли, долго объяснять…
Только встали в окоп, как сдетонировал боекомплект у БМП. Взрыв был такой силы, что одна из дверей врезала по бочкам танку ротного (пустые были), башню вместе с верхним листом корпуса покорежило и отбросило на несколько метров, борта слегка разошлись. Да и нам с наводчиком досталось – весь день тошнило. Люки были приоткрыты (на торсионах болтались), встали на стопор. Потом загорелся МТ-ЛБ минометчиков с минами, его столкнули БТСом с высоты, в том месте был довольно крутой спуск метров 200, он докатился до самого низа, погорел, подымил и потух.
Примерно к середине дня туман начал рассеиваться, прилетела пара вертолетов Ми-24, прошла над нами, и, как только оказались над позициями духов – по ним открыли довольно сильный огонь из стрелкового и гранатометов (вертолеты шли на небольшой высоте). Они сразу взмыли вверх, отошли, развернулись и дали залп НУРСами по высоте. Насколько я помню, они сделали один заход и ушли, вообще. Погода не способствовала применению авиации, спасибо им, что отработали в таких условиях. С артиллерийской поддержкой тоже было не очень, дело в том, что наша полковая артиллерия 2С1 доставала только до н.п. Центорой, и то на пределе, до позиций боевиков на высоте не доставала вообще. Потом узнал, что артдивизион пришлось выдвигать на 3 км из расположения полка, прикрыв его блокпостами. Постепенно выявили основные позиции противника. Они охватывали нас полукольцом: основные позиции проходили по той высоте, на которую мы должны были встать. Эта высота ближним краем подходила к нам на 500 метров, дальним – на 1300 метров (основная сеть окопов на обратном скате) это правый фланг и фронт (от направления движения нашего отряда). Кроме того, миномет за школой в Центорое, тоже справа, немного сзади. На левом фланге – насыпная дорога и лес за ней, примерно 400-500 метров, там же, немного сзади, бетонный забор и 2 большие емкости за ним. Мне тогда казалось, что этот день никогда не кончится…
Перегрузили снаряды из немеханизированной укладки в автомат заряжания. Я сменил наводчика Саню Эбеля – он вывихнул плечевой сустав, только не помню, в какой момент. Короче, пытался вправить прямо в танке, положив руку на рамку выброса поддона, не получилось. Он вылез и лег на корму, благо огонь немного ослаб. Минут через 10 (все это условно, времени я не чувствовал) – садится на место командира. Я ему – ну что? Он говорит – сама на место встала. Мне очень повезло с личным составом, и я благодарен Богу, что мне, молодому лейтенанту довелось командовать и воевать с такими людьми. Спасибо им огромное за смелость и отвагу, за понимание меня, как командира, спасибо тем людям, которые готовили их к боевым действиям вЧечне (СибВО). Стреляли и водили отлично, была практически полная взаимозаменяемость в экипажах, даже мехводы стреляли и умели включать СУО, все были одного призыва, так что разногласий не было. Думаю, это одна из причин отсутствия потерь в этих боях, если не основная… Но я отвлекся…
Часть 2 - https://warfilosof.blogspot.com/2019/10/2.html?m=1
Часть 1
Как все для меня начиналось
Начну сначала, опущу все подробности того, как попал в Чеченскую республику, напишу лишь, что был направлен в командировку из 239 гв. танкового полка 15-й гв. танковой дивизии (Чебаркуль), в которой занимал должность командира танкового взвода, соответственно, на аналогичную должность в танковый батальон 276-го мотострелкового полка. Это было в начале 1996 года. Выехали мы на Старый Новый год, по-моему, на поезде Челябинск–Минеральные Воды. Ну, понятное дело, бухали всю дорогу… Из Минвод электричкой до Моздока, в Моздоке просидели 3 дня (не было погоды), – тут я первый раз ощутил, что такое палатка без утеплителя и буржуйка. Наконец, то ли 18-го, то ли 19-го января транспортным вертолетом Ми-26 с группой бойцов, следовавшей, видимо, на пополнение 205 МСБр (точно не помню), перелетели в Ханкалу. Бойцов высадили в Северном. Наша группа офицеров и прапорщиков состояла человек из двадцати, включая замполита 239-го гв. танкового полка подполковника Козлова, следовавшего на аналогичную должность в 276-й МСП, но не все ехали в 276-й, часть – в 324-й МСП, тоже уральский.
В Ханкале сказали, что вертолета до утра не будет, и придется ночевать здесь, хорошо, что «направленец» (человек, который занимается пополнением, встречей офицеров, следовавших на замену, который прикомандирован к штабу группировки) оказался моим однокашником, точнее, вообще был у меня в училище ЗКВ. Олег Касков (впоследствии Герой России) приютил меня, провел как-то в штаб группировки, в комнату «направленцев». В училище (Челябинское ВТКУ) у нас с ним были неплохие отношения, часто отдыхали вместе на 3-4 курсах.
На утро вертолетом Ми-8 я прибыл в расположение 276-го МСП, он тогда дислоцировался в районе н.п. Автуры и Курчалой, примерно между ними. Распределили в 3-ю танковую роту на должность командира 1-го танкового взвода. Командиром ТР был капитан Валерий Чернов, который прибыл из Челябинского ВТКУ с должности командира курсантского взвода, я командовал 1 взводом, л-т Олег Касков (в командировке в Ханкале) – вторым. Лейтенант Влад [........], тоже выпускник нашего училища, но на год старше, командовал 3-м танковым взводом. К моменту моего прибытия Влад, Олег и комроты Валера Чернов пробыли в Чечне примерно 1-1,5 месяца и пока еще не воевали. Влад ходил авианаводчиком с колонной снабжения полка (позднее я его сменил в этой роли). Мы первые, кто приехал на 6 месяцев официально, раньше ротация была через 3 месяца, но, бывало, и 4, и 5 и даже больше торчали.
Я сменил Серегу Битюкова, он тоже был командиром взвода курсантов в ЧВТКУ, старший лейтенант. Помню, отдал мне разгрузку и дополнительные магазины к АК и спросил: «Ты танк с «крючка» заводить умеешь?». Я говорю: «умею» (мне на стажировке в Елани показали). «Значит, – говорит, – толковый». И дал мне еще ключ для взрывателя ОФС, а потом и личный гильзоизвлекатель для ПКТ. Он вообще грамотный парень, все мне показал, все объяснил, мы с ним на танке по всем блокпостам полка (в пределах расположения) прокатились, я довольно быстро сориентировался в полку. Кстати, на одном из магазинов его АК было написано: «Любимому Джохарке от Сереги Битюкова».
Матчасть
Танки в батальоне – Т-72Б1. Примерно половина из них были довольно старые машины еще с первого Грозного. В 1-й танковой роте многие без бортовых экранов, командир роты Олег (фамилию, к сожалению, не помню). Во 2-й ТР, где командиром был Самойленко Александр, – там старых и новых танков примерно пополам. З-я ТР была полностью укомплектована свежими машинами с базы хранения 1985 года выпуска. Примерно за месяц до моего появления их в полк пригнали, с ЗИПом проблем особых не было – в общем, повезло мне. Точное количество машин в батальоне не помню, что-то около 25. Полк был неполным, было 2 МСБ (БМП-1), ТБ (Т-72Б1), АДН (2C1), ЗДН (несколько «Шилок»), ну и роты.
Примерно через две недели началась операция, которая впоследствии, получила название «Новогрозненской». От нашей роты требовались в сводный отряд 276-го МСП 2 офицера – командир роты и командир взвода. Поехали Валерий Чернов и я, а также 4 танка, в том числе танк комроты, 2-го взвода (моего), и танк 3-го взвода с каковым минным тралом. Я был назначен в ГПЗ (головная походная застава), впереди шел танк с тралом (он же дозорный), потом еще 2 танка и БМП, затем – основные силы рейдового отряда (точный состав не помню, около 20 БМП и 10 танков, ИМР-2, БТС, топливозаправщики на базе КРАЗа, машины с боеприпасами).
Двигались днем, на ночь занимали круговую оборону, выставляли охранение. Примерный маршрут: Курчалой – Маиртуп – Бачиюрт. При подходе к н.п. Маиртуп подорвалась на фугасе БМП 166-й МСБр. Их колона двигалась навстречу нашей колонне, я не доехал до места подрыва около 200 метров. Увидел шапку взрыва и приказал остановиться дозорному танку, потом увидел на окраине «зеленки» бронетехнику, доложил и дал зеленую ракету, что означало «свои войска», получив в ответ такую же, продолжил движение. Увидел подорванную машину, она лежала на своей оторванной башне, в днище дыра около 3 кв.м почти от борта до борта. Вокруг лежали бойцы, им оказывали помощь. Сильно ребят поломало, у одного были выбиты глаза (уже наложили повязку) и к ноге в качестве шины примотан автомат, его сильно трясло, место вокруг представляло из себя смесь грязи, масла, крови, патронов и какого-то мусора.
Эта картина четко отпечаталась в мозгу, ведь это были первые увиденные мной боевые потери, наверное, с этого момента я понял, война – это жесть…
Первый бой
Первый огневой контакт произошел у н.п. Бачиюрт, немного выше села. Мы закрепились в МТС или какой-то ферме, вырыли окопы. Спасибо саперам – помогли: за весь рейд ни разу не откидывал лопату. С нами были ИМР (инженерная машина) и БТС, окопы для танков и БМП копали они, впрочем, частично окопы там были, видимо, с предыдущих боев. Их проверили саперы на предмет наличия мин.
В общем, только встали, еще продолжались инженерные работы, как в метрах 100-150 от опорного пункта разорвался дымовой снаряд или 120-мм минометная мина. Помню, что комбат спросил арткорректировщика, он ли вызывал огонь, тот сказал, что нет. Последовала команда «к бою!», и все заняли свои места. Как оказалось, вовремя – тут же последовали два разрыва в расположении сводного отряда. Потерь не было, и все дружно куда-то постреляли, мой танк в том числе. Не знаю… Цели я не видел, не помню, кто давал целеуказание, но сказали, что видели вспышки за холмом. Определился, где, и долбанул 2 раза ОФСом в крону дерева с расстояния примерно 1200 метров. Оба снаряда разорвались в кронах деревьев, выбрал самые густые… короче, по нам больше не стреляли. На следующий день пришел мулла и кто-то из администрации Бачиюрта – просили не стрелять по деревне и еще что-то. Насколько я понял, договориться не удалось, поскольку на дорогу Бачиюрт– Новогрозненское, которое находилось в 300 метрах (может чуть больше) от опорного пункта (мой танк и танк моего взвода стояли фронтом к дороге), вышла толпа преимущественно женщин и скандировала что-то типа «вывода войск».
Не знаю, есть смысл описывать все эти психологические мероприятия, просто, на мой взгляд, они нас задержали, а, может быть, просто не было приказа. Хотя дорога простреливалась и ночью, естественно, по толпе никто не стрелял. Вечером они исчезали, днем мы выставляли блок-пост на дороге. Честно говоря, я не помню, когда нас второй раз обстреляли – до или после прихода муллы, но это произошло, по-моему, на следующий день. Группа офицеров – я, Валера Чернов, комбат МСБ, еще кто-то – стояла за бруствером (по периметру, оборона круговая), внезапно я понял, что мы под огнем.
Мы были обстреляны группой боевиков численностью примерно 15-20 человек. Огонь из стрелкового оружия они открыли со стороны дороги немного левее от простреливаемого участка, с небольшой высоты, которая господствовала над опорным пунктом. Мы среагировали довольно быстро, помню, что я побежал к своему танку. Пока бежал, думал, включена ли «масса», и какое место занять. Снаряда в стволе не было, и открыть огонь из пушки оперативно я бы не смог, поэтому решил занять свое штатное место, нырнул в люк, расстопорил ЗПУ, развернул. Пулемет был взведен. Прицелился (видел вспышки выстрелов) и нажал на спуск. Выстрелов не последовало. Взвел еще раз, опять тишина. Мне тогда казалось, что я все делаю непростительно медленно… Схватил автомат, который лежал на броне, и открыл огонь, выпустил «спарку». Попробовал еще раз разобраться с «Утесом», помню, вставил один патрон, и он выстрелил одиночным, затем вставил ленту, и он заработал. До сих пор не знаю, что было с НСВТ… Потом неоднократно проверял, он больше не отказывал, может его не надо взводить заранее?
Короче, пока я ковырялся, подоспели наводчик и механик-водитель (они занимались обустройством землянки), запустили танк, открыли огонь из пушки и спаренного пулемета. На мой взгляд, как только танки открыли огонь, боевики сразу отошли, и я не уверен, достали мы кого-нибудь или нет. Стреляли мы снизу вверх по гребню сопки, правда, сразу за сопкой (на обратном скате) находилась «зеленка», и ее верх просматривался. Я посоветовал наводчику бить по зеленке, несколько снарядов он положил вполне удачно (Саня Эбель). В общем, потом ходила разведка (разведвзвод МСБ), сказали, что уходило человек 15-20, и кого-то или что-то тащили, насколько я понял, определили по следам.
Второй танк моего взвода открыл огонь одновременно с моим, он находился правее. Основной ошибкой было то, что не назначили дежурных огневых средств, все занялись обустройством… Потерь с нашей стороны не было, бой длился примерно 20 минут, время не засекал, а по внутренним часам в такой обстановке не сориентируешься.
Двигаемся дальше
Примерно дня через 3 мы получили приказ двигаться дальше в направлении н.п. Алерой и Центорой (правда, позже я узнал, что Центорой вовсе не так называется, другое название я не помню, поэтому буду называть Центорой). Эти два населенных пункта составляли между собой практически единое целое. Мы пересекли дорогу Бачиюрт–Новогрозненское, оставив блок-пост на ферме, так что Бачиюрт находился на правом фланге, а Новогрозненское где-то слева (прямой видимости не было). Был сильный туман, в эфире появились первые сведения о противнике, кто-то доложил, что несколько человек перебежало дорогу, по которой мы двигались. Так начался поистине самый долгий день в моей жизни…
Я действовал в ГПЗ, и, должно быть, туман и отсутствие у меня опыта (6-7 месяцев после училища и меньше месяца в районе боевых действий) сыграли свою роль. Я ошибся и встал на высоту, с которой просматривался Центорой, но не видно было Алероя. Меня вызвал комбат МСБ, кстати, они сами не сразу поняли, что ошиблись.
Короче, выяснили, что не туда встали, надо было двигаться на соседнюю высоту, примерно в 1300 метрах. Для этого надо было спуститься в лощину между высотами, а место, на которое мы встали, до этого занимало какое то подразделение ВВ, я так понял, еще летом 1995 года. Окопы для бронетехники были, БТС выкопал еще несколько, пехота тоже начала закапываться. Я шел от КШМки к танку и пялился в карту, в этот момент по нам был открыт огонь, как мне тогда показалось, со всех сторон. До танка было примерно 50 метров, и я рванул… Помню, что бежал практически на четвереньках, помню фонтанчики от пуль перед лицом, а как оказался в танке – не помню. Сразу понять, откуда ведется огонь, я в тумане не смог, видимо, место было пристреляно. Приказал наводчику стрелять по соседней высоте (как раз по той, которую мы по замыслу должны были занять). Почти сразу доложил командир другого танка: «вижу духа». Говорю: «Мочи! Не докладывай!» Он был на другой стороне круговой обороны, давать целеуказание я ему не мог, да там и ротный был.
Их танки были расположены примерно в 70 метрах друг от друга и повернуты ко мне кормой, а выше по склону стоял танк 1-й роты почти параллельно моему танку, только немного выдвинут вперед. Ниже стоял танк с тралом перпендикулярно к моему танку и еще 9 БМП-1, КШМ, БТС, и пара МТ-ЛБ минометчиков и медиков, 131 человек л/с вместе с экипажами: все это по периметру.
Огонь по нам велся из стрелкового оружия, гранатометов, минометов. Пусков ПТУР в первый день не видел, видимо, не пускали из-за плохой видимости. Почти сразу появились «трехсотые» (услышал по связи), потом услышал, что горит БМП. Сразу за кормой моего танка стояла БМП, в 10-15 метрах, окоп ей выкопать не успели. Развернул командирскую башенку и увидел, что БМП горит, из задних дверей поднимаются языки пламени. Мой мехвод (Сергей Буза) говорит мне: «командир, может закроем от огня «беху»?» Говорю: «Давай, только не понятно как прикрыть от огня противника – огонь-то велся с трех сторон». В общем, прикрыли, долго объяснять…
Только встали в окоп, как сдетонировал боекомплект у БМП. Взрыв был такой силы, что одна из дверей врезала по бочкам танку ротного (пустые были), башню вместе с верхним листом корпуса покорежило и отбросило на несколько метров, борта слегка разошлись. Да и нам с наводчиком досталось – весь день тошнило. Люки были приоткрыты (на торсионах болтались), встали на стопор. Потом загорелся МТ-ЛБ минометчиков с минами, его столкнули БТСом с высоты, в том месте был довольно крутой спуск метров 200, он докатился до самого низа, погорел, подымил и потух.
Примерно к середине дня туман начал рассеиваться, прилетела пара вертолетов Ми-24, прошла над нами, и, как только оказались над позициями духов – по ним открыли довольно сильный огонь из стрелкового и гранатометов (вертолеты шли на небольшой высоте). Они сразу взмыли вверх, отошли, развернулись и дали залп НУРСами по высоте. Насколько я помню, они сделали один заход и ушли, вообще. Погода не способствовала применению авиации, спасибо им, что отработали в таких условиях. С артиллерийской поддержкой тоже было не очень, дело в том, что наша полковая артиллерия 2С1 доставала только до н.п. Центорой, и то на пределе, до позиций боевиков на высоте не доставала вообще. Потом узнал, что артдивизион пришлось выдвигать на 3 км из расположения полка, прикрыв его блокпостами. Постепенно выявили основные позиции противника. Они охватывали нас полукольцом: основные позиции проходили по той высоте, на которую мы должны были встать. Эта высота ближним краем подходила к нам на 500 метров, дальним – на 1300 метров (основная сеть окопов на обратном скате) это правый фланг и фронт (от направления движения нашего отряда). Кроме того, миномет за школой в Центорое, тоже справа, немного сзади. На левом фланге – насыпная дорога и лес за ней, примерно 400-500 метров, там же, немного сзади, бетонный забор и 2 большие емкости за ним. Мне тогда казалось, что этот день никогда не кончится…
Перегрузили снаряды из немеханизированной укладки в автомат заряжания. Я сменил наводчика Саню Эбеля – он вывихнул плечевой сустав, только не помню, в какой момент. Короче, пытался вправить прямо в танке, положив руку на рамку выброса поддона, не получилось. Он вылез и лег на корму, благо огонь немного ослаб. Минут через 10 (все это условно, времени я не чувствовал) – садится на место командира. Я ему – ну что? Он говорит – сама на место встала. Мне очень повезло с личным составом, и я благодарен Богу, что мне, молодому лейтенанту довелось командовать и воевать с такими людьми. Спасибо им огромное за смелость и отвагу, за понимание меня, как командира, спасибо тем людям, которые готовили их к боевым действиям вЧечне (СибВО). Стреляли и водили отлично, была практически полная взаимозаменяемость в экипажах, даже мехводы стреляли и умели включать СУО, все были одного призыва, так что разногласий не было. Думаю, это одна из причин отсутствия потерь в этих боях, если не основная… Но я отвлекся…
Часть 2 - https://warfilosof.blogspot.com/2019/10/2.html?m=1
